О «летающих тарелках» Вторжение с Марса

Мы, живущие в век науки, знаем, что на мир нужно смотреть рационально и научно. Наука учит, что не следует бояться падающих звезд, незачем искать горшок с золотом на конце радуги и не надо винить солнечные и лунные затмения во всяких несчастьях. Конечно, и у науки есть какой-то предел. Медицина очень быстро развивалась за последние десятилетия, тем не менее некоторые формы рака остаются до сих пор неизлечимыми. Атомная энергия -это все еще не укрощенный великан, который скорее может разрушить, чем обогатить человеческую культуру. Однако развитие авиации и кибернетики, создание атомной бомбы -все это подтверждает силу науки. Эту силу мы воспринимаем как критерий наших сегодняшних взглядов и оценок. Чем больше мы верим в науку, тем меньше придаем значения суевериям. И когда находим пять листочков в цветке сирени, то не думаем, что нам тут же крупно повезет. Мы не разбираемся во всех тонкостях космического полета, но ждем уверенно и, пожалуй, даже с нетерпением того дня, когда люди отправятся на Луну.

Хотя люди и претендуют на научность мышления, лишь немногие отдают себе отчет, в какой мере предрассудки все еще отравляют наше сознание. Многие родители, как и в доброе старое время, пичкают своих детей шпинатом, хотя шпинат гораздо менее питателен, чем большинство других овощей! Стало ли наше мышление более научным от того, что мы называем теперь небесные огни «летающими тарелками», а не «летающими драконами», как в старину? Не следует ли нам пересмотреть весь наш метод мышления, чтобы проверить, насколько он научен? Факты говорят о том, что и в наши дни многие неправильно и опасно истолковывают явления природы.

Несколько лет назад абсолютно вымышленные летающие тарелки напугали миллионы американцев. Научнофантастическая радиопостановка вызвала страшную панику и продемонстрировала, на каком уровне находится наша способность отличать вымысел от действительности.

Воскресенье 30 октября 1938 года было обычным мирным днем в очень немирное время. В то время как Гитлер предъявлял все более наглые требования и отделывался туманными обещаниями, вся остальная Европа лихорадочно готовилась к войне и кричала о мире. Японцы вели войну в самом сердце Китая. Соединенные Штаты прежде всего занимались оздоровлением своей экономики. Однако международная напряженность все росла и каждый день приходили все новые сообщения о трагических событиях, которые медленно, но верно разрушали мифические представления изоляционистов.

В это мирное американское воскресенье Орсон Уэллес совместно с театром «Меркюри» осуществил модернизированную радиопостановку по роману Герберта Уэллса «Война миров». Радиослушатели никогда не забудут всего реализма этой передачи. После обычного введения Орсон Уэллес выступил с небольшим прологом. Он говорил от лица человека будущего, который оглядывается на 1938 год, когда марсиане якобы напали на Землю.

«Это было в конце октября. Деловая активность возрастала. Ужасы войны остались позади. Все больше народу возвращалось к труду. Росла торговля. В тот вечер, 30 октября, по подсчету «бюро Кроссли», 32 миллиона человек слушали радио».

Затем его выступление было прервано.

ДИКТОР. …В течение ближайших суток температура воздуха остается без изменений… Максимальная температура 66 градусов, минимальная 48 градусов (по Фаренгейту.- Прим. ред.). Мы передавали прогноз погоды на завтра, подготовленный Государственным метеорологическим бюро… Сейчас включаем студию в «Отель парк плаца», откуда будем передавать концерт оркестра под управлением Рамона Ракуэлло.

Через несколько секунд концерт Рамона Ракуэлло был неожиданно прерван.

ДИКТОР. Леди и джентльмены, мы прерываем нашу программу танцевальной музыки и начинаем передавать экстренный бюллетень Межконтинентального бюро радиоинформации. Без двадцати восемь профессор Фаррелл из обсерватории Маунт-Дженнингс, Чикаго (штат Иллинойс), сообщил о том, что он наблюдал несколько взрывов раскаленного газа на планете Марс, которые происходили через равные промежутки времени. Данные спектрального анализа свидетельствуют о том, что это водород и что он движется с огромной скоростью к Земле.

Не успели радиослушатели вернуться к программе танцевальной музыки, как раздался голос другого диктора; он передал обращение Государственного метеорологического бюро, которое предлагало всем большим обсерваториям вести неустанное наблюдение за Марсом. Диктор сказал, что радиокомпания организовала интервью с профессором Пирсоном (роль которого исполнял Орсон Уэллес), знаменитым принстонским астрономом. Интервью было передано почти немедленно.

ФИЛЛИПС (комментатор). Добрый вечер, леди и джентльмены. У микрофона Карл Филлипс; начинаю передачу из обсерватории в Принстоне. Я нахожусь в большой полукруглой комнате, в абсолютной темноте, если не считать продолговатой щели в потолке. Через это отверстие я вижу мерцание звезд, которые излучают свой холодный свет на сложный механизм громадного телескопа. Тикающий звук, который вы слышите, — это колебания маятника часового механизма… Леди и джентльмены, если наше интервью затянется, прошу вас не терять терпения… Профессор, может быть, начнем?

Затем «профессор Пирсон» начал свой рассказ о планете Марс; «тысяча шансов против одного», что там нет никакой жизни. Извержение газа он не может объяснить.

ФИЛЛИПС. Кстати, профессор, не сообщите ли вы нашим радиослушателям — каково расстояние между Марсом и Землей?

ПИРСОН. Приблизительно 40 миллионов миль.

ФИЛЛИПС. О, это звучит утешительно; вполне безопасное расстояние.

Вскоре переданные сообщения из Канады подтвердили наблюдения американских астрономических станций. Затем последовало экстренное сообщение из Трентона (штат Нью-Джерси) о том, что

…в 20 часов 50 минут огромный огненный предмет, похожий на метеорит, упал неподалеку от Гроверс-Милл, Нью-Джерси, в двадцати двух милях от Трентона. Вспышка была видна на небе в радиусе нескольких сот миль, а звук взрыва был слышен даже в Элизабете. В Гроверс-Милл была направлена специальная группа на машинах во главе с Карлом Филлипсом.

ФИЛЛИПС. …У микрофона Карл Филлипс; я нахожусь на ферме Уильмута возле Гроверс-Милл. Мы с профессором Пирсоном проехали одиннадцать миль от Принстона за десять минут. Итак… я, право, не знаю, с чего начать… чтобы описать в двух словах картину, которая представилась здесь моим глазам… это что-то вроде современной «Тысячи и одной ночи»… Вот лежит эта штука, прямо передо мной, она наполовину зарылась в землю. Насколько я могу судить, этот предмет не очень похож на метеор… скорее, он похож на огромный цилиндр.

Пока Филлипс говорит, начинается слабое гудение. Он подходит к яме, чтобы поймать этот звук в микрофон. Профессор Пирсон полагает, что звук происходит от неравномерного охлаждения поверхности, однако он не может сказать, что это за предмет. Внезапно он слышит какое-то лязганье. «Одну минуту! восклицает Филлипс.- Это ужасно! Верхушка начинает отделяться от корпуса. Она вращается, как винт! Эта штука, очевидно, полая внутри!» Что-то падает с громким металлическим звуком.

ФИЛЛИПС. Леди и джентльмены! Ничего более ужасного я никогда не видел… Одну минутку! Из упавшего предмета выползает что-то. Кто-то… или что-то. Я вижу, как из этой черной дыры выглядывают два светящихся диска… неужели это глаза? Очевидно, это лицо. Очевидно… (Из толпы доносятся крики ужаса.) Господи, что-то похожее на серую змею выползает из темноты. Вот еще и еще… Это похоже на щупальца. Я вижу тело этого существа. Оно не меньше медведя и блестит, как мокрая кожа. Но лицо!.. Оно… оно не поддается описанию. Я с трудом заставляю себя смотреть на него. Глаза черные и сверкают, как у змеи. Рот V-образной формы, губы совершенно не очерчены; они дрожат и пульсируют, с них капает слюна. Чудовище почти не может двигаться. Вот оно приподнимается. Толпа отпрянула назад. С нее довольно. Это слишком потрясающее зрелище. Я не нахожу слов… Все это время я не выпускаю из рук микрофон. Сейчас я должен перейти на новое место и на несколько секунд прерву передачу. Слушайте меня снова через несколько секунд.

ДИКТОР. Мы ведем репортаж с места происшествия на ферме Уильмута в Гроверс-Милл. Мы снова предоставляем слово Карлу Филлипсу, который находится сейчас в ГроверсМилл.

ФИЛЛИПС. Я нахожусь за каменной стеной, которая примыкает к саду мистера Уильмута. Отсюда мне отлично видно все, что делается внизу. Я буду сообщать вам во всех подробностях о происходящем, пока смогу говорить, Прибыли новые подразделения полиции… Подождите! Творится что-то неладное! (Какойто свистящий звук, за которым слышится все нарастающее гудение.) Из ямы поднимается какой-то горбатый предмет. Я вижу небольшой световой зайчик от поднятого вверх зеркала. Что это такое? Из зеркала бьет струя огня и попадает в приближающихся к яме людей. Боже милосердный, их пожирает пламя! (Стоны и страшные крики.) Теперь все поле охвачено огнем. (Взрыв.) Лес… сараи… бензобаки автомобилей… всюду бушует пламя. Оно приближается ко мне. Всего в двадцати ярдах справа от меня… (Треск микрофона… затем мертвая тишина…)

ДИКТОР. Леди и джентльмены, по не зависящим от пас обстоятельствам мы не можем продолжать репортаж из Гроверс-Милл.

Далее следуют один за другим несколько выпусков последних известий, официальные заявления и сообщения очевидцев. Пирсону удалось спастись, а Филлипс якобы был сожжен тепловым лучом. Брошенные к месту происшествия войска численностью до семи тысяч человек были уничтожены одним скользящим прикосновением теплового луча. На территории страны приземлилось еще несколько цилиндров. Выбравшись из космических кораблей, марсиане передвигались на своих фантастических треножниках-роботах, которые возвышались над деревьями. Так они начали свое опустошительное наступление на север.

Вскоре первые марсиане вступили в Нью-Йорк. Приближаясь, эти странные аппараты извергали черный ядовитый дым. Противогазы не помогали, охваченные паникой огромные толпы людей ринулись из города, но все дороги уже были безнадежно забиты. Многие собирались в церквах и молились. С крыши небоскреба радиокомментатор красочно описывал гибель города:

Противник находится в районе Палисадов. Пять гигантских машин… Сначала одна пересекает реку… она переходит Гудзон вброд, как человек переходит через ручей… Ее стальная, похожая на гигантский колпак, голова поднимается вровень с крышами небоскребов… Это конец… Появляется черный дым… черный дым плывет над городом. Люди… бегут в сторону Ист-ривер… тысячи людей, спасающихся бегством, как крысы. Теперь дым распространяется быстрее. Он уже обволакивает площадь Таймсквер. Люди пытаются спастись, но тщетно. Они падают, как мухи. Вот дым заполняет Шестую авеню… Пятую авеню… он в ста ярдах от меня… в пятидесяти футах…

РАДИСТ. 2X2L вызывает CQ… 2X2L вызывает CQ… 2X2L вызывает CQ… Нью-Йорк! Меня кто-нибудь слышит? Меня кто-нибудь слышит?.. 2X2L… (Наступает тишина.)

Так закончилось первое действие драмы. После того как радио заработало снова, «профессор Пирсон», главное действующее лицо этой истории, рассказал о том, чем закончилась катастрофа. Ему удалось спрятаться и затем пробраться в Нью-Йорк. Его глазам предстал мертвый город, заполненный обуглившимися домами и трупами. Наконец он наткнулся на машину марсиан. Осторожно он подполз к ней. Там лежали марсиане — все до одного мертвые, убитые земными болезнями, с которыми они не умели бороться! В конце концов те, кто остался в живых, вновь обрели власть над Землей. Пирсон возвратился в Принстон.

Пьеса закончилась. У микрофона выступил Орсон Уэллес и рассказал о цели этой постановки:

«У микрофона Орсон Уэллес. Леди и джентльмены, разрешите заверить вас, что «Война миров» — это просто развлекательный спектакль и ничего больше. Театр «Меркюри» сам инсценировал эту историю, чтобы немножко попугать вас… Я надеюсь, вы с облегчением узнаете, что ничего подобного на самом деле не было… и если к вам в квартиру позвонят, то не беспокойтесь, это не марсиане… Всего хорошего!»

Хотя мистер Уэллес и его коллеги «боялись, что классический фантастический роман Уэллса… может показаться слишком старомодным для современного радиослушателя» («Time», 7 ноября 1933 года), они явно недооценили своих талантов. Четыре раза диктор прерывал передачу, которая длилась около часа, и все же реализм постановки заставил поверить по крайней мере миллион из шести миллионов радиослушателей в то, что катастрофа действително происходит. Их страх перерос во всеобщую панику. Совершенно случайно эта передача оказалась испытанием здравого смысла и нервов миллионов людей. Вскоре после этого группа ученых из Принстонского радиоинститута и радиокомпании «Коламбиа бродкастинг систем» решила воспользоваться этим неожиданным экспериментом, чтобы определить причину возникновения паники; было решено провести статистический подсчет и определить, как реагировали на всю эту историю слушатели. Причины, вызвавшие страх перед марсианами и страх перед летающими тарелками, вполне сопоставимы. Изучив одну причину, можно понять и другую.

Пять миллионов радиослушателей поняли, что вся эта история является чистым вымыслом. Те, кто в первый момент оказались сбитыми с толку, поскольку слишком поздно включили свои приемники или не обратили внимания на передававшиеся объявления перед началом передачи, звонили на другие радиостанции или смотрели в газетах, объявлена ли в радиопрограмме такая передача. Они просто решили воздержаться от выводов, пока им не удастся как следует проверить, в чем дело.

Что же касается миллиона слушателей, одураченных реализмом постановки, то им эта фантастическая история показалась вполне возможной. Они поверили в разглагольствования вымышленного астронома, заявления безымянных «представителей правительства» и сообщения многочисленных «очевидцев». А раз поверив, они уже находили для каждой новой детали место в той картине, которую нарисовали в своем воображении. Один увидел из своего окна большое движение транспорта и тут же решил, что происходит массовая эвакуация населения. Другой увидел пустую улицу и решил, что ее оцепила полиция. Нормальное движение расценивалось третьим как отсутствие непосредственной угрозы — марсиане, мол, еще только подходят к городу. Тот факт, что уже через две минуты после интервью в Принстоне профессор Пирсон оказался в одиннадцати милях от Принстона, в Гроверс-Милл, некоторые объяснили тем, что «комментатор слишком нервничал и оговорился», или, «возможно, передача ретранслировалась, либо еще чтонибудь».

Тысячи перепуганных людей готовились к эвакуации или горячо молились о спасении. Некоторые считали, что на страну напали немцы или японцы. Сотни призывали к себе родных и друзей, чтобы сказать им последнее прости. Многие просто бегали как угорелые, сея панику, пока наконец не узнали в чем дело. В полицию непрерывно звонили люди, взывая о помощи: «Мы уже слышим стрельбу, мне нужен противогаз! — кричал в трубку какой-то житель Бруклина.- Я аккуратно плачу налоги» («Newsweek», 7 ноября 1938 года). Дороги и телефонные линии в течение нескольких часов были забиты до отказа.

От страха люди часто теряют здравый смысл. С крыши одного нью-йоркского здания кто-то видел в бинокль вспышки разрывов на поле битвы. Другой слышал свист марсианских цилиндров. Многие слышали орудийную стрельбу. А некоторые даже ощущали запах газа или дыма.

Скоро все узнали истину. Хотя паника и улеглась, страсти кипели еще много недель. Возмущенная пресса обвиняла мистера Уэллеса в том, что он недостойно сыграл на легковерии публики и, что самое главное, воспользовался для этого радио, «этим механическим приспособлением, которое само по себе поражает в какой-то мере сознание простого человека» («The New Yorker», 12 ноября 1938 года).

Некоторые считали, что всему виной всеобщая некультурность. Федеральная комисссия связи поставила вопрос о цензуре радиопередач, ибо, помимо всего прочего, данная передача драматически продемонстрировала грозную силу гипнотического оружия Гитлера, каковым является безликий голос…

Однако многие критики охарактеризовали это событие как весьма симптоматичный, но все же безобидный эксперимент, который выявил некоторые человеческие слабости. Они полагают, что основная беда заключается в низком культурном уровне человека, а вовсе не в реализме радиопостановки. В конце концов, разве обманщик виноват в том, что какой-то простофиля слишком наивен?

Чтобы выяснить причины, которые определяют низкий культурный уровень населения, сотрудники Принстонского института общественного мнения опросили сотни радиослушателей. Сопоставление результатов опроса вскрыло несколько важных черт, присущих большинству радиослушателей, введенных в заблуждение этой передачей. И хотя ни один фактор полностью не определяет поведение того или иного индивидуума, некоторые обобщения все же бросают свет на наши дефекты в области культуры.

Как правило, человек реагировал на «Войну миров» в зависимости от уровня своего образования, хотя в ряде случаев люди с высшим образованием оказались одураченными, а люди вовсе без образования правильно поняли пьесу. Чем уже кругозор того пли иного человека, тем легче он приходил к неправильному выводу и попадал в ловушку. Люди с большим жизненным опытом были настроены более скептически и более тщательно проверяли факты.

Сказать, что передача напугала людей, было бы верно лишь отчасти. Страх уже давно поселился в людских сердцах, и в тот воскресный вечер весть о вторжении марсиан лишь воспламенила тлеющий под пеплом страх. Независимо от образования люди, недовольные или обеспокоенные экономическим положением страны, сразу потеряли душевное равновесие, поскольку их собственные тревоги и заботы мешали им спокойно мыслить. Многие из них не могли найти работы или зарабатывали так мало, что еле сводили концы с концами.

Принстонские исследователи изучали, кроме того, характер опрашиваемых. Несомненно, индивидуальные черты характера немало влияли на отношение к описываемым событиям. Независимо от образования и материального положения одни люди более впечатлительны, чем другие. У многих не хватает той уверенности в себе, которая позволила бы им поставить под сомнение авторитетные разглагольствования ученого и комментатора. Слабохарактерные люди полностью поверили ложным авторитетам и подавляли в себе все сомнения, которые, возможно, появлялись у них. Суеверные люди тоже оказались чрезвычайно податливыми, как и обычные паникеры, которые постоянно мучаются над проблемами, выдуманными ими же самими. Некоторые из них страдали навязчивыми идеями, боялись темноты, смерти или высоты. Фаталисты, уверенные в неизбежной гибели человечества, быстро смирились с опасностью и покорно ждали смертоносного теплового луча.

Невежество, безволие и отсутствие уверенности в себе привели к слепой вере в непререкаемость научного авторитета, так же как несколько веков назад это заставляло людей верить в средневековых демонов и морских змей, магию и колдовство. Псевдонаучный жаргон радиопостановки, подкрепленный дутым авторитетом мнимых ученых, уже сам по себе предопределил панику среди слепых последователей «веры в науку». Люди, которые безоговорочно верят в авторитеты, не всегда понимая, на чем они основаны, составляют особую группу простаков, готовых клюнуть на любую приманку, лишь бы им предъявили хоть какие-то наукообразные документы.

Немаловажное значение имеет и способ, каким данное лицо узнало о событии. Сотни людей, поверивших истерическим россказням напуганных соседей, возможно, отнеслись бы к этому сообщению более скептически, если бы сами услышали его по радио. Поведение группы людей обычно определяется действием ее самого уважаемого представителя. Люди, попавшие в незнакомую обстановку, легче поддавались обману, особенно если они оказывались оторванными от своих близких. Те, кто находился вблизи опасного района, естественно, более остро реагировали на «вторжение», нежели обитатели более отдаленных районов.

Некоторые поверили в нашествие марсиан прежде всего потому, что были как-то лично связаны с одним из аспектов этого события. У многих в Нью-Джерси были родственники или какие-то деловые интересы. Есть люди, которые вообще принимают близко к сердцу любое бедствие, где бы оно ни произошло. Один профессор геологии в Принстоне отправился к месту происшествия, чтобы отыскать образец упавшего метеорита. Несколько любителей научно-фантастической литературы оказались настолько «хорошо знакомы» с марсианами, что вообще не видели в их вторжении ничего особенного.

Нашлись и такие люди, которые встретили с радостью известие о катастрофе. Лишь нападение с другой планеты могло, по их мнению, объединить жителей Земли. Некоторые предпочитали погибнуть все до единого, нежели попасть под власть фашистов. Одна женщина даже обрадовалась — теперь не нужно будет платить по счету мяснику. А какой-то оптимист воскликнул: «Страх перед марсианами будет стоить моей теще по крайней мере десяти лет жизни».

Таким образом, в нашем современнике, который убежден, что успешно претворяет в жизнь методы науки, живут микробы невидимой болезни — микробы неопытности, неуверенности и нелогичности. Паника становится симптомом этой болезни, действующим до тех пор, пока существует возможность сопротивляться или спасаться бегством. Вторжение с Марса явилось тем толчком, который пробудил в нас сознание наших недугов и одновременно указал на возможное лекарство: глубже вникать в вопросы науки и менее эмоционально объяснять явления природы.

Далеко ли мы ушли с тех пор — неизвестно. Проверки вроде пресловутой радиопостановки устраиваются редко. И все-таки я глубоко убежден, что яркая радиомистификация с летающими тарелками, рассчитанная на один час и переданная для миллионной аудитории, вызвала бы такую же панику, как и вторжение с Марса, но только в еще большем масштабе. Многие заподозрят обман и станут проверять факты, остальные же безоговорочно примут первую попавшуюся версию, особенно если она подана под научным соусом.

Хотя недавняя паника, вызванная летающими тарелками, и история с марсианами различны по форме, между ними есть много общего. И марсиане и тарелки находятся вне сферы нашего личного опыта. О тарелках нам известно лишь, что они летают. К летающим предметам, насколько нам известно, относятся птицы, самолеты, ракеты и… сверхлюди.

Тарелки не похожи ни на один из этих предметов, хотя наблюдатели, чтобы описать то, что они видели, нередко сравнивают их с дирижаблями или бескрылыми самолетами. Однако гораздо чаще они прибегают к своему повседневному опыту и находят такие объекты для сравнения, как блюда, колпаки с автомобильных колес, просто колеса и… тарелки. Сами наблюдатели вовсе не утверждают, что все эти предметы являются межпланетными космическими кораблями. Они лишь в очень небольшой степени помогли создать эту чудовищную легенду, которая столь многих ввела в заблуждение. На самом деле эти фантастические теории родились на страницах газет, журналов и книг, которые, прикрываясь именем науки, превратили тарелки в сенсацию из чисто коммерческих соображений. Люди, привыкшие верить в то, что они читают или слышат, уже не замечают ни вымысла, ни явного абсурда и готовы уверовать в самое невозможное. Для миллионов людей идея межпланетных тдрелок является средством приятного времяпрепровождения.

С другой стороны, мне известны десятки случаев, когда наблюдатели даже не сообщили властям о том, что они видели, поскольку либо они отнеслись к этому крайне скептически, либо сами произвели расследования и без посторонней помощи нашли логичное и вполне земное объяснение наблюдавшемуся явлению.

Люди, которые теперь утверждают, что тарелки — это межпланетные космические корабли, просто не понимают, что их эксплуатируют создатели этой абсурдной легенды. Те, кто был одурачен сообщением о вторжении с Марса, узнали о своей ошибке почти тотчас же. Между тем миллионы людей, уверовавших в летающие тарелки, все еще пребывают в заблуждении.

Скрытый страх, который, несомненно, испытывают люди, сегодня сильнее, чем в 1938 году. Новая война таит угрозу атомного уничтожения. Летающие тарелки стали удобной и пока безобидной отдушиной для наших скрытых опасений. Поскольку эмоции всегда требуют какого-то выражения, люди, испытывающие страх, могут искать отраду в этой сенсационной тайне.

Результаты обследования, проведенные в Принстоне после марсианской драмы, убеждают нас в том, что приверженцы легенды о тарелках тоже очень легковерный народ. Непонятная гибель капитана Мантела усилила тревогу среди населения и суеверный страх. Огонь, игравший столь большую роль в эпизоде с Марсом, испугал фаталистов, которые считали, что «конец света наступит в огне»; для многих огненные тарелки тоже могут означать гибель цивилизации.

Сегодня в еще большей мере, чем в 1938 году, преобладают теории, предполагающие космическое вторжение на Землю. Многие цепляются за тщетную надежду обрести единство и мир на Земле под угрозой вторжения из космоса. И вполне естественно, что люди предпочитают атомной бомбе маленькие безобидные тарелки.

Не так давно я получил письмо, которое имеет отношение к данной проблеме.

Уважаемый доктор Мензел!

Некоторое время я жила прекрасной мечтой и надеялась, что когда-нибудь она осуществится. И вот появились вы и развеяли в прах все мои надежды. Как можно быть таким жестоким!

Ведь вы знаете, что в Вашингтоне почти нет мужчин? Немногие стоящие мужчины все женаты, остаются только матросы и мальчишки, слишком молодые!

Для девушки, которая работает машинисткой в военно-морском министерстве, не так-то просто встретить в наши дни подходящего молодого человека, и единственное, что ей остается, — это мечтать. И вот я создала прекрасную романтическую мечту, основанную на многих прочитанных мною статьях о летающих тарелках; это мечта о человеке из другого мира, высоком брюнете, красивом, очень умном и обаятельном: он приземляется на летающей тарелке неподалеку от моего дома.

Я думаю написать роман: на Землю спускается человек — к ужасу жителей Земли; он начинает строить летающие тарелки, и скоро все небо заполнено ими. Человек встречает одинокую девушку, которая служит в правительственном учреждении, женится на ней и забирает ее с собой на свою планету, где цивилизация гораздо выше, чем на Земле. Мне хотелось закончить роман, послать его издателям, но, прочитав вашу статью в журнале «Лук», они едва ли захотят читать мой роман.

Вот что вы наделали! Утверждая, что летающие тарелки — это просто отражение, поднятые в воздух клочки бумаги, воздушные шары и т. д., а вовсе не космические корабли с разумными существами из других миров, вы разрушили мою прекрасную мечту.

Я представляю себе, сколько людей, услышав сообщение о летающих тарелках, могут принять любой предмет, появившийся на небе, даже воздушного змея, за такую тарелку. С этой стороны вы правы, но разве нельзя предположить, что вне нашей солнечной системы могут быть миры вроде нашего? Разве не могут существовать цивилизации более древние, более высокие и даже более совершенные, чем наша? Наверняка среди миллиардов звезд Вселенной Земля не может быть единственным центром жизни — как раз это всегда говорят современные ученые.

Поскольку земные ученые решают сейчас вопрос о космических путешествиях, то почему люди с других планет но могут делать то же самое, а если они находятся на более высоком уровне развития, то вполне возможно, что они уже сумели преодолеть пространство. В этом нет ничего ужасного или сверхъестественного. Когда-нибудь мы тоже полетим на Луну и даже дальше…

С искренним уважением, Ширли У.

На это письмо я ответил следующее:

Милая Ширли!

Я очень благодарен Вам за то, что Вы любезно изложили мне Ваши взгляды на летающие тарелки. Но неужели Вы, такой специалист но этому вопросу, не знаете, что, судя по имеющимся у нас данным, обитатели тарелок — блондины, ростом от 27 до 40 дюймов и совсем безбородые?

Но я не хочу разрушать Ваших иллюзий. Непременно напишите задуманную Вами книгу. Когда-нибудь мы будем свидетелями полетов в космос. Но мне хочется подчеркнуть, что сегодняшние летающие тарелки не имеют никакого отношения к космическим полетам завтрашнего дня.

Мы видели, как соответствующая обстановка определила реакцию аудитории на историю о марсианах. Возможно, что и реакция на тарелки порой тоже определялась теми обстоятельствами, при которых мы составляла себе мнение ио этому вопросу. На некоторых людей гораздо большее впечатление производит мнение авторитетных друзей, нежели печатное слово. Секретность вокруг расследования, проводившегося министерством военно-воздушных сил, породила излишние страхи, особенно в районах, где летающие тарелки появлялись чаще обычного.

Не в пример марсианам мистера Уэллеса, летающие тарелки появляются над нами уже довольно давно. И что очень характерно, поскольку никто как следует не разобрался в этой тайне природы, люди объясняют их, как кому заблагорассудится, или принимают на веру любую версию, которая звучит для них наиболее убедительно. Легенда о межпланетных тарелках возникла на страницах газет, журналов и псевдонаучных книг. Фальшивая логика убеждает тех, кто не способен заметить ее ошибочность и жаждет принять за аксиому «научную» догму. Мошенники всех мастей прекрасно знают коммерческую стоимость «веры в пауку». Они используют самую привлекательную приманку, раскрашивают ее фальшивыми красками, ставят ее в наиболее удобном месте, а потом наживаются на идолопоклонстве публики. Хотя прозаические теории истинной науки и оказываются иногда разочаровывающе бесцветными, все же пропаганда сенсационных подделок под науку — это мошенничество. В наше время мошенники от науки иногда приобретают над нами такую же власть, какую имели древние колдуны над нашими праотцами.

Псевдонаука вступает в борьбу с подлинной наукой. Газеты усугубляют этот конфликт, не делая никакого различия между авторитетом истинным и фальшивым. Они дюжинами фабрикуют «научных экспертов». Научные статьи во многих журналах тоже бывают нередко написаны людьми, которые, очевидно, совершенно неспособны научно мыслить и сами не понимают того, о чем пишут. Некоторые авторы обычно пишут то, что, по их мнению, публика хочет читать, как бы неправдоподобно это ни звучало.

Никто не хочет установления в нашей печати цензуры. Однако свобода печати накладывает на издателя определенную ответственность. Если речь идет о работе, поднимающей какую-то научную проблему, он обязан узнать мнение авторитетных ученых. И если ученый предупреждает его о том, что автор ошибается или вводит читателя в заблуждение, издатель должен либо учесть это, либо, если он сомневается в беспристрастности рецензента, пригласить другого. Ученый, приглашенный в качестве консультанта, также несет большую ответственность; он не должен отвергать чью-то точку зрения только на том основании, что она расходится с его собственной. В науке всегда есть и должно быть место для различных точек зрения, для серьезной и вполне научной борьбы мнений.

Конечно, бывают случаи, когда честный ученый вдруг совершает ошибку. Именно такая ошибка привела к предположению, что на Марсе обитают сверхлюди. В начале нашего столетия известный астроном Парсифаль Лоуэлл, наблюдая па поверхности Марса постоянный узор из прямых линий, сделал вывод, что это искусственные каналы, созданные живыми существами. Никто не будет отрицать, что это очень остроумно объясняет наличие прямых линии на поверхности Марса. Но до тех пор, пока мы не опровергнем другие, более естественные объяснения, мы не имеем права говорить, что, согласно исследованиям, Марс обитаем. Некоторые руководящие работники министерства военно-воздушных сил, вероятно сбитые с толку собственным страхом перед летающими тарелками, также преждевременно сделали вывод, что они обитаемы. Такой метод мышления ненаучен, однако искушение следовать ему велико.

Каким же образом человек, не искушенный в науке, может докопаться до истины? Как ему отличить научные факты от псевдонаучного вымысла? Хотя он и не может знать всех фактов и всей подоплеки вопроса, чтобы проверить научность каждой прочитанной статьи, тем не менее он должен быть всегда настороже и опасаться обмана. Есть два способа правильно оценивать научную информацию, причем нет необходимости для этого тратить годы на изучение теоретической физики. Первый способ требует критического отношения к источнику информации. Такой подход к вопросу будет продемонстрирован в следующей главе. Второй способ заключается в тщательной проверке логической связи между всеми деталями повествования. Здесь я имею в виду проверку ложных предпосылок, последовательность доказательства и оценку выводов, то есть предлагаю взять на себя роль ученого-детектива. Можно без труда обнаружить несовершенство логики, хотя бы и замаскированное научной терминологией. Псевдонаучное мышление можно проиллюстрировать на примере со столом, который вдруг превращается в собаку: у собаки четыре ноги, у стола четыре ножки, значит, стол — собака. А вот аналогичный довод, который приводили древние: «У животных есть ноги и мышцы. Животные могут двигаться. У Земли нет ни ног, ни мышц. Значит, она неподвижна в пространстве».

Законы, запрещающие продажу наркотиков и испорченных продуктов питания, защищают нас от продуктов и лекарств, опасных для здоровья. Однако те, кто эксплуатирует доверчивость американской публики, пичкают ее всякими бреднями под видом научных фактов и под охраной закона о свободе печати. Те, кто пугает народ фантастическими духами, также представляют для нас большую опасность. Публика боится тарелок, и нужна лишь искра, чтобы началась общенациональная паника, которая будет во много раз страшней паники, вызванной известием о вторжении марсиан.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

два × два =